Продолжаем разбирать пятый параграф. Подходим к одной из главных развилок 1917 года – корниловскому восстанию, обычно понимаемому как контрреволюционное. Революция пока не победила окончательно и бесповоротно, её заключительная фаза (большевистская) ещё впереди – и пока ещё Россия может уцепиться за край этой революционной пропасти.
Устроенное в августе либеральным Временным революционным правительством «государственное совещание» политических деятелей описано в параграфе как довольно-таки монолитное. Дескать, большинство участников – за провозглашение республики в то же время за борьбу с революционным хаосом. В действительности же «совещание» выявило политический раскол. «Когда рукоплескала правая сторона зала, почти наверняка молчала левая. Когда хлопала и неистовствовала левая, правая была погружена в унылое молчание», – вспоминал либерал Милюков, описавший «совещание» как «глубокую, непримиримую внутреннюю рознь, составлявшую истинную политическую сущность момента». Председатель Временного правительства Керенский высказывался как в пику большевикам, так и в пику верховному главнокомандующему Корнилову: «Пусть знает каждый, пусть знают все, кто уже пытался поднять вооруженную руку на власть народную, что эти попытки будут прекращены железом и кровью. Но пусть еще более остерегаются и те, которые думают, что настало время, опираясь на штыки, низвергнуть революционную власть». Впрочем, собирался ли Корнилов свергать Временное правительство – вопрос открытый. Корнилов и другие генералы, желая усмирить революционную стихию, «предлагали наделить Временное правительство диктаторскими полномочиями, ввести в Петрограде военное положение, разогнать и запретить деятельность Советов депутатов и учредить военно-полевые суды, которые могли бы выносить приговоры «по законам военного времени». Необходимой мерой они считали милитаризацию на транспорте и предприятиях военной промышленности, рабочие которых считались бы мобилизованными», – подчёркивают авторы учебника. «Через несколько дней после совещания в Ставку к Корнилову прибыл управляющий Военным министерством Б. Савинков. Они договорились о введении военного положения. Для этого было решено ввести в Петроград верные Корнилову военные части и разоружить Петроградский гарнизон. В это же время к Корнилову прибыл бывший обер-прокурор Синода В. Львов, который провоцировал его на захват власти. Корнилов приказал войскам конного корпуса генерала Крымова двигаться на столицу». В этом куске много неясностей. Во-первых, не уточняется, что военный министр Савинков был уполномочен Керенским. Во-вторых, учащемуся не объясняют, что разоружить Петроградский гарнизон нужно было затем, чтобы он не поддержал ожидавшееся восстание большевиков или Советов вообще. В-третьих, упоминание Львова, который якобы провоцировал Корнилова на захват власти, создаёт впечатление, что Корнилов отправил войска в Петербург именно с этой целью – захватить власть. В действительности же нет оснований для уверенных утверждений такого рода. «Керенский, однако, заподозрил, что в результате военного переворота генералы попросту отрешат его от власти и провозгласят диктатором не его, а Корнилова. Поэтому он объявил Корнилова изменником и сместил его с поста Верховного главнокомандующего». А затем последовало «воззвание Керенского, в котором он обратился за помощью к революционным солдатам и матросам». То есть к тем, от кого только что планировал защищаться с помощью Корнилова. Таким образом, между двумя несимпатичными ему вариантами – радикальной социалистической революцией и правоконсервативной реакцией – Керенский всё же выбрал первое. Жаль, что авторы не обращают на это внимание учащегося. Как и на то, что с этого момента большевистская социалистическая революция стала вопросом времени. «Всероссийский центральный исполнительный комитет (ВЦИК) Советов создал чрезвычайный орган – Комитет народной борьбы с контрреволюцией. В него вошли и представители большевиков, которые смогли мобилизовать на борьбу с Корниловым до 40 тыс. человек. Вооружались рабочие дружины и отряды Красной гвардии. На помощь Петроградскому гарнизону прибыли тысячи матросов и солдат. Железнодорожники разбирали пути, загоняли эшелоны с корниловцами в тупики. 30 августа практически без единого выстрела войска Корнилова были остановлены. Крымов застрелился, Корнилов был арестован». Авторы называют действия Корнилова очень аккуратно – «выступление». С одной стороны, нейтральность похвальна, с другой – здесь она слишком уж нарочита. Выступлением скорее можно назвать одиночный пикет, нежели вооружённое восстание, пусть даже и не достигшее горячей фазы. Именно термин «восстание» кажется мне уместным: отказавшись покинуть пост верховного главнокомандующего, Корнилов конечно же восстал. Термин «мятеж», строго говоря, тоже уместен. Но не слишком удачен, поскольку это был мятеж против Временного правительства, которое возникло в результате другого мятежа – перехода Петроградского гарнизона на сторону революции. Несомненный плюс параграфа – приведённые среди закрепляющих заданий выдержки из Корнилова и генерала Каледина, который не был участником восстания, но высказывался на «государственном совещании» схожим образом: «Страну может спасти от окончательной гибели только действительно твёрдая власть, находящаяся в опытных и умелых руках лиц, не связанных узкопартийными групповыми программами, свободных от необходимости после каждого шага огладываться на всевозможные комитеты и Советы…»
Мнения, высказываемые в данной рубрике, могут не совпадать с позицией редакции
Источник: argumenti.ru
